На юге Зоны его называли Болотником. Невысокого роста, с быстрыми вкрадчивыми движениями, тихий, незаметный. Он всегда, даже летом, ходил в длинном темном плаще с капюшоном, из-под которого тускло поблескивали его необычные водянисто-зеленые глаза. Плащ был особый – плотный, тяжелый, со множеством карманов, крючков, карабинчиков, ремешков и петель на подкладке...

«Он стоял у порога тайны, где прахом рассыпаются наши расчеты, где река времени исчезает в песках вечности, где гибель формулы заключена в пробирке, где царят хаос и древняя ночь и сквозь сон мы слышим в эфире хохот».

Я уже настроился на долгое преследование по берегу ложбины, но через пару сотен шагов следы конвоя резко повернули на склон, к ручью. С чего бы это вдруг? Чтобы пересечь ручей, «реаниматорам» следовало свернуть гораздо раньше, а здесь на противоположном берегу росли такие густые кусты, что продраться сквозь них без мачете было попросту нереально...

Определяя исторический путь беларусского народа и государства, привычно говорят, что он полон драматизма. Да, это несомненно. Но можно ли о другом каком народе сказать, что у него была безмятежная история и счастливая судьба? Не найти такого народа. История цивилизации, к сожалению, изобилует фактами поглощения слабых государств более сильными и организованными, почти непрерывной борьбы за независимость и сравнительно непродолжительных периодов возрождения и развития.

Как мы помним, в хронологически последнем романе «Чёрный город» Эрасту Петровичу прострелили голову. В реальном мире прошло шесть лет, в книжном — год с небольшим. 1918й. Молодое советское государство лихорадит. По улицам ходят чекисты. Голод, холод и грязь расползаются по бывшим барским кварталам. В набитых битком поездах едут в столицу бывшие купцы, вороватые гимназисты, матросы и очень странный азиат. Он хорошо говорит по-русски и везёт огромный тюк.

Большой мастер создания интриги, Диккенс насытил драму "Холодный дом" тайнами и запутанными сюжетными ходами. Вы будете плакать и смеяться буквально на одной странице, сочувствовать и сострадать беззащитным и несправедливо обиженным - автор не даст вам перевести дух. Произведение "Холодный Дом" не отступает от традиций английских писателей, но все же в нем есть какая-то магнетическая сила, влекущая читателей за собой в глубины романа.

Шестое тысячелетие стояло на пороге. Вдруг в одночасье оружию сделалось больно, и оно стало мстить за это людям, взрываясь у них в руках. Почему? Может быть, об этом знает ржавый меч, лежащий под стеклом в музее и помнящий те времена, когда на бескрайних равнинах темные силуэты всадников сшибались с оглушительным лязгом, криками и ржанием.